Начались слушания по существу дела Юрия Самодурова и Андрея Ерофеева

Вера ВасильеваСудебный репортаж HRO.org: 5 июня 2009 года в Таганском районном суде Москвы начались слушания по существу уголовного дела в отношении бывшего директора Сахаровского центра Юрия Самодурова и бывшего заведующего отделом новейших течений Третьяковской галереи Андрея Ерофеева.

Напомню, что они обвиняются по пункту "б" части 2 статьи 282 УК РФ ("Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства по признаку религиозной принадлежности и с использованием служебного положения"). Основанием для этого обвинения послужила выставка "Запретное искусство-2006", проходившая в Сахаровском центре с 7 по 31 марта 2007 года, куратором которой был Андрей Ерофеев.

Хотя судебный процесс считается открытым, попасть на него оказалось чрезвычайно трудно. Перед началом заседания в тесном коридорчике у дверей в зал №204 толпились свидетели, журналисты, правозащитники и многочисленная публика.

Сразу пройти внутрь разрешили только свидетелям. Как пояснила секретарь суда - "только отметиться" (согласно закону, до дачи показаний свидетели не имеют права присутствовать на заседании). Остальным вход внутрь преградили пятеро вооруженных бойцов спецназа. Пришедшим в это время адвокатам подсудимых пришлось объясняться, чтобы их пропустили, а правозащитнику Льву Пономареву приказали ждать за дверью. Впустили его только после вмешательства адвокатов. Затем в зал пригласили фото- и телекорреспондентов, позволив поснимать участников процесса до начала заседания. Входную дверь при этом заперли изнутри. Минут через пять теле- и фоторепортеров попросили удалиться, после чего в зал с большим трудом удалось пробиться нескольким пишущих журналистам, в том числе корреспонденту HRO.org. Дверь снова закрыли на замок.

Примерно две скамейки были заняты свидетелями обвинения. Некоторые из них "держали место" для не пришедших "коллег". По этой причине зал был заполнен не целиком. После того, как секретарь записала фамилии свидетелей, они вышли, но войти почему-то никому не разрешили, несмотря на большое количество желающих, толпившихся у входа. Теперь зал был заполнен всего на две трети. Дверь заперли уже окончательно, сотрудники спецназа уселись на боковые скамейки и под дверью, и судья Светлана Александрова открыла заседание.

Обвинение представляют прокуроры Никифоров и Коренев. Адвокаты, защищающие обоих подсудимых одновременно, - Ксения Костромина, Дмитрий Курепин и Анна Ставицкая.

Слушания начались с подачи подсудимыми двух ходатайств. В первом Юрий Самодуров и Андрей Ерофеев просили суд допустить к участию в процессе в качестве их общественных защитников лидера партии "Демократический союз" Валерию Новодворскую и правозащитника Александра Подрабинека. Это уже второе подобное ходатайство - на предыдущем судебном заседании о желании видеть своим общественным защитником Александра Подрабинека заявлял Андрей Ерофеев.

"Валерия Ильинична считает, что здесь очень важно участие в защите верующего православного человека, а она является таковой", - сказал, в частности, о Валерии Новодворской Андрей Ерофеев. Искусствовед также указал на то, что Валерия Новодворская "разбирается в вопросах, которые будет затрагивать процесс" (имя в виду современное искусство).

Как и в прошлый раз, судья Александрова отказалась удовлетворить данное ходатайство, лаконично пояснив, что это "нецелесообразно".

Второе ходатайство, которое подсудимые и сторона защиты считают важнейшим, было о назначении повторных экспертиз. По мнению Юрия Самодурова, Андрея Ерофеева и их адвокатов, проведенные ранее по инициативе следствия искусствоведческая, филологическая и психологическая экспертизы нуждаются в дополнении экспертизами независимых специалистов.

Так, касаясь искусствоведческой экспертизы, Анна Ставицкая обратила внимание суда на то, что ее проводила научный сотрудник Института всеобщей истории Наталья Энеева. По мнению Энеевой, экспонаты, которые были представлены на выставке, "противоречат принципам толерантности и веротерпимости, как они были изложены Владимиром Путиным на Всемирном саммите религиозных лидеров" в июле 2006 года. Энеева также сообщала, что с 1993 года не была ни на одной выставке современного искусства, потому что оно ей "глубоко противно".

Анна Ставицкая выразила сомнение в том, что проблемы современного искусства находятся в компетенции этого специалиста.

Адвокат также рассказала, что выводы профессора Слободчикова, проводившего психологическую экспертизу, подвергли критике президент Независимой психиатрической ассоциации России, член экспертного совета при Уполномоченном по правам человека в РФ, врач-психиатр высшей квалификации Юрий Савенко и исполнительный директор Независимой психиатрической ассоциации Любовь Виноградова.

Эта экспертиза, по мнению Юрия Савенко и Любови Виноградовой, "не удовлетворяет современным требованиям Независимой психиатрической ассоциации".

Филологическую экспертизу, по сведениям Анны Ставицкой, тоже проводил эксперт, который не являлся специалистом в рассматриваемой области.

Прокуроры выступили против удовлетворения ходатайства. Судья Александрова после примерно пятнадцатиминутного размышления в совещательной комнате вынесла решение: в удовлетворении ходатайства отказать. На этом стадия ходатайств была окончена, и председательствующая объявила о начале судебного следствия.

Государственное обвинение огласило обвинительное заключение. Суть его сводилась к тому, вступив "в неустановленное время и в неустановленном месте в преступный сговор", Юрий Самодуров и Андрей Ерофеев сознательно оскорбили религиозные чувства верующих, подвергли жестокому унижению их человеческое достоинство "по признаку принадлежности к христианской религии". Экспонаты для выставки, по мнению следователей и прокуроров, подбирались по признаку не художественной ценности, а наиболее сильного воздействия на зрителей. В результате создавалась "угроза целостности личности" посетителей выставки, которые испытывали "сильнейшие нравственные страдания".

Тем же, что экспонаты размещались за специальной ширмой, в которой были проделаны небольшие отверстия для просмотра, как считают прокуроры, лишь в еще большей степени усиливался негативный эффект от выставки.

И более того - подсудимые, по мнению гособвинения, покусились на конституционный строй, поскольку Конституция РФ гарантирует веротерпимость.

Андрей Ерофеев во время оглашения обвинительного заключения несколько раз поправлял прокурора, который неверно называл фамилии художников - авторов выставлявшихся работ.

На вопрос судьи, понятно ли ему обвинение и признает ли он его, Юрий Самодуров ответил: "Понятно в определенной, очень малой части, и в этой части я с ним согласен - что я несу ответственность за проведение выставки. Не согласен с тезисами о направленности и содержании выставки". Как подчеркнул бывший директор Сахаровского центра, целями были "мониторинг и постановка проблемы о внутригалерейной цензуре и самоцензуре музейных учреждений", а не то, что подсудимым приписывает гособвинение.

Андрей Ерофеев, в свою очередь, высказался более жестко: "Я с советских времен ничего более абсурдного не слышал. Обвинение не понятно, потому что это тяжелый бред".

Адвокат Анна Ставицкая отметила: "Мы полагаем, что обвинение неконкретно, защищаться от него сложно. Следователь сам не понимает, в чем обвиняются наши подзащитные".

По мнению Анны Ставицкой, из обвинительного заключения не понятно, какую вражду разжигали Юрий Самодуров и Андрей Ерофеев, и в отношении кого. В разных фрагментах обвинительного заключения фигурируют "христианская религия в целом и православное христианство в частности", "традиционные ценности русского народа", а также "неопределенная группа" граждан, чье достоинство было унижено.

"Между какими группами была разожжена вражда?" - задала вопрос Анна Ставицкая. Она также указала на то, что обвиняются 24 работы, но описывается "криминальный", по мнению следствия, характер только девяти из них.

"Если в отношении кого-то и были вызваны негативные эмоции, то это только устроители выставки", - заметила адвокат Ксения Костромина.

Последний тезис спустя несколько минут подтвердился показаниями первого вызванного в зал свидетеля по делу - Владимира Сергеева, назвавшегося педагогом и сопредседателем организации "Народная защита".

Сам свидетель на выставке не был, но, по его мнению, это ничего не значит. "Узнав о выставке, я могу оскорбиться, даже не видя работ", - заявил свидетель.

Негативные эмоции Сергеева были столь велики, что он решил добиваться закрытия экспозиции. Возникшую было идею погрома, Сергеев отверг, решив "действовать правовым путем".

С этой целью Сергеев вместе со своей женой отправился в Сахаровский центр. В помещение, где проводилась выставка, свидетель заходить не стал, но это сделала его жена, которая сфотографировала все экспонаты. Затем супруги отнесли снимки в правоохранительные органы и потребовали возбудить против организаторов экспозиции уголовное дело.

Прокуроры, с разрешения судьи Александровой, продемонстрировали свидетелю фотографии экспонатов, желая уточнить, какие из них он видел. Против этих действий гособвинителей возражали адвокаты. Защитники подсудимых указывали на то, согласно закону, невозможно предъявлять свидетелю доказательства, еще не исследовавшиеся сторонами. Но судья Александрова решила иначе.

По признанию Сергеева, художественные работы, демонстрировавшиеся в музее, вызвали у него ненависть по отношению к "евреям и армянам", а также "ко всем, кто находится в центре Сахарова". О ненависти к православным христианам (которую, согласно обвинительному заключению, разжигали подсудимые), свидетель не упомянул.

Как заявил Сергеев, его жена во время посещения выставки испытала столь тяжелый стресс, что после этого тяжело заболела и умерла.

Следующее судебное заседание по делу Юрия Самодурова и Андрея Ерофеева начнется 19 июня 2009 года, в 11 часов. На нем свидетеля Сергеева допросит сторона защиты.

     


    Заявление Юрия Самодурова

    Почему не обсуждаются самые значимые для общества в деле о выставке "Запретное искусство" как факте современной культуры вопросы?

    Когда люди слышат, что судить за выставку "Запретное искусство" нельзя и что знаменитые правозащитники требуют прекратить суд потому, что обвинение противоречит УК и принципам Права и Конституции, а другие ньюсмейкеры и другие СМИ говорят, что судить за выставку необходимо, потому что она оскорбляет религиозные чувства православных верующих и оскорбляет русских, то все понимают, что речь идет о разных вещах и что эти точки зрения выражают борьбу друг с другом лиц, исповедующих разные системы ценностей.

    При этом люди чувствуют, что знаменитые правозащитники, требуя прекращения суда над организаторами выставки, уклоняются от вопроса: "Правильно ли поступил Музей и центр имени Сахарова и организаторы выставки, что провели ее или нет и почему?"

    Об этом знаменитые правозащитники не хотят говорить, хотя ответов у них в запасе всего два, оба одинаково правильны с точки зрения УК, принципов Права и Конституции, и оба ничем не грозят обвиняемым в юридическом смысле. Ответы знаменитых правозащитников могли бы быть примерно следующими.

    "Музей и центр имени Сахарова как учреждение культуры и организаторы выставки "Запретное искусство" - бывший директор Музея и ее куратор с профессиональной и моральной точек зрения потому-то и потому-то правы, что провели эту выставку. Организаторы выставки не нарушали также принципов Права и Конституции, мы требуем уважать эти принципы и потому требуем прекратить суд".

    Второй ответ: "С профессиональной и моральной точек зрения организация выставки "Запретное искусство" в Музее и центре имени Сахарова была серьезной ошибкой директора Музея и куратора выставки потому-то и потому-то. Директора Музея за его профессиональную ошибку мы приняли решение сменить и сообщили ему об этом, после чего он сам подал в отставку. Обвинять же организаторов выставки - бывшего директора Музея и куратора выставки в совершении уголовного преступления с точки зрения принципов Права и Конституции неправомерно. Такое обвинение является клеветой. Организаторы выставки ни в чем не нарушили принципов Права и Конституции и поэтому мы требуем прекратить суд над ними".

    Люди же интуитивно чувствуют, что выставка - это факт культуры и что выражение отношения к ней учредителями Музея только с правовой точки зрения ущербно, если не лукаво, поскольку не содержит информации о том, что людей больше всего волнует: "Прав или нет Музей имени Сахарова и те, кого за эту выставку судят, что они ее провели или не правы?" При этом очевидно, что людей волнует не правовая сторона вопроса (последнее важно почти только для суда), и что мнения людей о выставке складываются на основании того, что о выставке пишут и говорят как о факте из сферы современной культуры. И для Музея имени Сахарова и для подсудимых нелицеприятная профессиональная и моральная оценки выставки в конечном счете лучше, чем их отсутствие. От того, что обсуждение факта культуры ограничивается только правовой стороной дела выигрывают только противники современного искусства, противники Музея имени Сахарова и противники организаторов выставки. Именно об этом я говорил на своей пресс-конференции накануне суда и журналистам в день суда 28 мая, и именно на эту сторону вопроса я хочу еще раз обратить внимание тех, кто комментирует судебный процесс и следит за ним перед следующим заседанием суда, назначенным на 5 июня.

    5.06.09

    P. S. Назову восемь значимых, по моему мнению, вопросов, которые важны для вынесения обоснованного суждения о выставке "Запретное искусство" с профессиональной и моральной точек зрения (к сожалению, эти вопросы не нашли никакого отражения в обвинительном заключении и не находят отражения в публичной дискуссии о выставке):

    1) Актуальна и значима ли для российской культуры тема выставки "Запретное искусство" с точки зрения практики внутримузейной и внутригалерейной административной цензуры и самоценузры в сфере современного искусства?

    2) Насколько полно и выразительно удалось куратору представить на выставке направления современной внутримузейной и внутригалерейной цензуры в сфере современного искусства?

    3) Повлияла ли на статус выставки и на отношение к ней зрителей и общества ее демонстрация в Музее и общественном центре имени Сахарова, а не в художественном музее и галерее, и как именно?

    4) Соответствовали ли проблематика выставки, ее художественный язык и эстетика целям и формату деятельности Музея и общественного центра имени Сахарова?

    5) Соответствует ли теме выставки и показанным произведениям предложенное куратором экспозиционное решение - помещение экспонатов за фальшстеной?

    6) Удалось ли куратору собрать и показать на выставке интересные работы известных художников?

    7) Прав ли был с моральной точки зрения директор Музея, разрешая показ на выставке работ, о которых ему было заведомо известно, что у учредителей Музея и многих зрителей некоторые из представленных произведений вызовут не только недоумение, но и раздражение и неприятие?

    8) Влияет ли на профессиональную и моральную оценки выставки "Запретное искусство" факт последующего суда в связи с ее проведением, и если влияет - то каким образом и почему?