Памяти Юрия Шихановича

Юрий ШихановичВ ночь с 1-го на 2-е сентября 2011 года в редакцию портала "Права человека в России" (HRO.org) поступило печальное известие о кончине ветерана российского правозащитного движения, бывшего политического заключенного советской эпохи, математика, кандидата педагогических наук Юрия Александровича Шихановича. Светлая ему память!

 

 

* * *

"4 февраля 1972 г. главный редактор Главной редакции физико-математической литературы издательства "Наука" А.Т.ЦВЕТКОВ и его заместитель В.Б.ОРЛОВ (являющийся также заместителем секретаря партбюро Главной редакции), пригласив к себе Ю.А.ШИХАНОВИЧА, задали ему несколько вопросов: "Правда ли, что у вас был обыск?", "Что у вас было найдено?", "Каковы ваши убеждения?".

После того, как ШИХАНОВИЧ отказался отвечать на последний вопрос, ему было заявлено, что его имя будет снято с титульного листа выходящей в этом году книги "Математика метаматематики" РАСЕВОЙ и СИКОРСКОГО (титульным редактором которой он является) и что вообще в дальнейшем Главная редакция предпочитает не сотрудничать с ним."
(Хроника текущих событий. Выпуск двадцать четвертый. 5 марта 1972 года.)

 

* * *

"ЮРИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ ШИХАНОВИЧ родился в 1933 году в Киеве, по профессии математик, кандидат педагогических наук. В 1968 году после "общественного осуждения" был уволен с филологического факультета МГУ, где преподавал математику, за подписание протеста по поводу незаконной госпитализации А.С.ЕСЕНИНА-ВОЛЬПИНА (тогда же был прерван читавшийся ШИХАНОВИЧЕМ спецкурс на механико-математическом факультете).

После этого работал в СКБ, где его как "неблагонадежного" (обыск 28 сентября был третьим) дважды понижали в должности. Летом этого года ему пришлось уйти с работы. Перед арестом Ю.А.ШИХАНОВИЧ работал учителем математики в школе-интернате, а в самые последние дни - в профессионально-техническом училище. Во время обысков у него изъяли Самиздат и личные бумаги. Ю.А.ШИХАНОВИЧУ предъявлено обвинение по статье 70 УК РСФСР."
(Хроника текущих событий. Выпуск двадцать седьмой. 15 октября 1972 года.)

 

Юрий Шиханович

 

* * *

"...За время ее отсутствия произошла беда - арестовали нашего друга Юру Шихановича. Первый раз я увидел Юру у Валерия. Кажется, обсуждался процесс Пименова и Вайля. Кто-то сказал, что Пименов считает себя гениальным математиком. Я, желая замять неловкость, позволил себе заметить (пошутить), что, по моему наблюдению, все математики считают себя гениями. Юра встал со своего места и громким шепотом (так, что все слышали) сказал:

- А я считаю себя гениальным педагогом.

К этому времени у него уже сильно уменьшились возможности проявлять свою гениальность. После того, как он подписал письмо в защиту своего старшего коллеги Есенина-Вольпина, его уволили из университета. Само это дело стоит того, чтобы о нем рассказать.

Есенин-Вольпин, математик, поэт и один из первых диссидентов, был принудительно помещен в психиатрическую больницу. Его коллеги выступили с письмом, в котором они просили дать ему возможность продолжать научную работу (не больше того, они даже не требовали освобождения Вольпина из больницы). Письмо вызвало огромное беспокойство властей, против подписавших были применены различные меры выламывания рук (этим занимался, в частности, сам президент Келдыш; более 4-х часов он всячески уговаривал и запугивал своего зятя, тоже академика-математика, Новикова; тот, наконец, снял свою подпись, несчастный и униженный пришел домой и - слег с тяжелым сердечным приступом). Вольпин же был вскоре втихую освобожден.

Я считаю Юру Шихановича одним из самых "чистых образцов" диссидента "классического типа" - того, о котором я рассказывал в одной из предыдущих глав. Он много занят помощью политзаключенным и их семьям, у него находится время для переписки с десятками людей, для поездок в места ссылок (тут он часто выполняет роль носильщика тяжелейших рюкзаков; так они ездили в 1971 году вместе с Люсей к Вайлю, а сейчас он помогает уже самой Люсе в ее поездках ко мне).

Юра очень не любит заочных голословных осуждений людей - на что многие у нас так скоры, всегда требует точных доказательств, а если их нет, то настаивает исходить из "презумпции невиновности". Есть у него и маленькая "странность" - скрупулезная требовательность в соблюдении "диссидентских" дней рождения. Очень человечная, по-моему. Юра часто выступает в роли диссидентского кинокульторга - на редкость квалифицированного. Даже здесь, в Горьком, мы с Люсей смотрели фильмы по его рекомендации (последний раз - "Не стреляйте в белых лебедей" - горькая лента об исчезновении не так даже русской природы, как русского народа).

За несколько месяцев до ареста он подобрал на улице белого бездомного песика. Джин очень к нему привязался. После ареста Шихановича фотография его с Джином обошла всю мировую прессу.

Кто-то позвонил, что у Шихановича обыск. Мы с Таней схватили такси и поехали. Рема в это время лежал в больнице. В квартиру нас не пустили. Гебисты уже выносили мешки с изъятой литературой (в основном, как всегда, совершенно произвольно; в том числе все, что было в доме на иностранных языках). Вскоре вывели и самого Юру, подчеркнуто спокойного. Таня успела поцеловать его через руки гебистов, а Юра сказать: "Ну, пока!"; его посадили в машину - черную "Волгу" со снятым номером (зачем такие хитрости?..). Джин с отчаянным лаем бежал несколько кварталов (угадал собачьим сердцем недоброе), затем понурый вернулся и забился в угол.

После ареста Ю. Шихановича мы с Люсей написали так называемое поручительство и отослали его в прокуратуру. Поручительство предусмотрено советским процессуальным кодексом и представляет собою просьбу к прокуратуре об изменении "меры пресечения"1. Обвиняемый может быть по такой просьбе отпущен на свободу до суда под ответственность поручителей (их должно быть не менее двух), гарантирующих его неуклонение от следствия и суда и отсутствие преступных действий. Почти полгода мы не имели никакой реакции на наше заявление.

Затем я получил повестку к следователю Шихановича Галкину в здание КГБ на Малой Лубянке (только я, Люся не была упомянута). Мы пошли, конечно, вдвоем, и по внутреннему телефону из бюро пропусков я сказал Галкину, что, так как заявление было от двоих, мы должны быть вызваны для ответа тоже вдвоем. Но Галкин ссылался на техническую невозможность оформить второй пропуск и отказывался перенести встречу. В конце концов я пошел один. Нас интересовал результат.

Галкин принял меня в своем кабинете и сразу сказал, что наше поручительство не может быть принято, т. к. мы не являемся лицами, пользующимися доверием (что требуется кодексом). В доказательство он стал демонстрировать через стол, не давая мне в руки, журнал "Грани" (издательства "Посев"), в котором напечатаны мои заявления и статьи. Спорить было бесполезно. Такова была моя первая официальная встреча с КГБ.

Когда мы вернулись, я позвонил корреспонденту "Нью-Йорк таймс" Хедрику Смиту и попросил его прийти. Вскоре в крупнейшей американской газете появилась статья на эту тему. Эта, а также другие публикации, заявления друзей Шихановича, в том числе Люсины и мои интервью о Юре, несомненно способствовали привлечению внимания к его судьбе. В частности, очень большую активность проявили коллеги Шихановича - французские математики.

Шихановича КГБ пыталось пустить по психиатрическому варианту. Но в условиях общественного внимания власти не решились на его осуществление в полной мере - Шиханович был направлен "для лечения" в больницу общего, а не специального типа: фактически это была форма изоляции, лечения к нему не применяли. В 1974 году он был освобожден. Мне иногда кажется, что некоторую роль в этой истории сыграла и фотография с собачкой, по которой можно было провести заочную психиатрическую экспертизу. <...>
(Андрей Дмитриевич Сахаров. Воспоминания.)

 

* * *

"15 февраля в Горький вместе с Е.Г.БОННЭР приехал друг семьи САХАРОВА Ю.А.ШИХАНОВИЧ (Хр.27, 30, 32). В холле дома, где круглосуточно дежурят наряд милиции и сотрудник КГБ, его задержали, препроводили в "опорный пункт", списали паспортные данные, отвезли в аэропорт и на ближайшем самолете (самолет пришлось ждать в комнате милиции) отправили в Москву.

Деньги на авиабилет ШИХАНОВИЧ дать отказался. "Вы что - хотите на государственный счет?" "Да нет! Я хочу на свой счет. У меня на вечер куплен обратный билет на поезд - вот я и хочу вечером поехать на поезде за свой счет". Больше вопрос о деньгах не поднимался."
(Хроника текущих событий. Выпуск пятьдесят шестой. 30 апреля 1980 года.)

 

* * *

"...23-го состоялся суд. 24-е — воскресенье, а 25-го, часов в пять вечера прибыл работник КГБ, привез копию определения суда и распоряжение: «Чтоб завтра к десяти часам и духу его не было в больнице». Позднее были получены еще некоторые подробности, относящиеся к этому делу. Оказалось, к нему были причастны Солженицын и Никсон. Никсон готовился в то время к поездке в Советский Союз. Солженицын послал ему телеграмму, которая, по дошедшим в СССР слухам, содержала следующее: «Советское правительство, когда к нему обращаются по поводу заключенных спецпсихбольниц, ссылается на медицинские показатели, на врачей. Двое таких заключенных — Григоренко и Шиханович — медицинскими комиссиями выписаны, а власти продолжают держать их в заключении. Может, Вы найдете возможность походатайствовать перед советским правительством об освобождении хотя бы этих двух». Никсон приехал в Москву 27 июня. Нас с Шихановичем освободили 26-го. Друзья шутили, называя нас «подарок Никсону»."
(Петр Григорьевич Григоренко. В подполье можно встретить только крыс).