Предостережение снято

Светлана ГаннушкинаПосле многочисленных переносов 24 октября с.г. в Замоскворецком суде Москвы состоялись, наконец, слушанья по моей жалобе на действия заместителя прокурора Москвы В.В. Росинского, вынесшего мне как председателю Комитета "Гражданское содействие" предостережение о недопустимости нарушения Законов РФ "О беженцах", "О вынужденных переселенцах", "О свободе передвижения" и "О правовом положении иностранных граждан".

Мои интересы представляли Маргарита Петросян и я сама.

 

Напоминаю, что сыр-бор разгорелся из-за заявления депутата Курьяновича в прокуратуру Москвы с требованием проверить "Гражданское содействие" и меня лично на предмет "крышевания преступных кавказских группировок" Основанием послужила статья в "МК" о том, что на теле убитого предполагаемого преступника найдено подписанное мной ходатайство не чинить ему препятствий в проживании в Москве, поскольку он беженец. Бумажка очевидно фальшивая, каких много продают на рынках, о чем мы ставили в известность ту же прокуратуру Москвы.

Тем не менее, по поручению прокуратуры меня и организацию почти год проверяли РУБЭП, РУБОП, Росрегистрация и сама прокуратура. Все результаты проверок были в нашу пользу. Но еще до проверки Росрегистрацией в январе 2007г. прокурор Росинский вынес мне предостережение.

Слушанья длились два часа. Судья от раздраженного тона по отношению к нам перешла на насмешки над несчастным представителем прокуратуры, который в конце концов в ответ на очередной раз заданный ему вопрос: "Если это не ее документ, то почему вы ей-то вынесли предостережение?" — повторил сказанное мной шепотом: "Ну, да! На всякий случай!"

Маргарита Петросян очень четко изложила все юридические положения: что такое предостережение, как и для чего оно принимается и как отменяется, как определяется понятие беженца, как устроен наш устав и т.д.

В процессе заседания возникла несколько иная постановка вопроса, чем была в нашем заявлении. Там мы объясняли, почему они не правы, и почему мы не нарушали законов.

Задавая вопросы представителю прокуратуры, мы изменили тактику.

1. Предостережение связано с появлением бумажки, которую прокуратура называет документом, найденной на трупе Цулы. — Да.

2. Прокуратура считает, что такая бумажка, выданная преступнику, представляет собой большую общественную опасность. — Да.

3. В деле есть ее копия, обозрение которой с очевидностью показывает, что это не наша бумажка. — Согласен.

(Еще бы — там ошибки в названии улицы, в написании моей фамилии и нет моей подписи).

4. Почему же прокуратура не предпринимает никаких действий, чтобы разыскать тех, кто на самом деле продает такие бумажки преступникам и тем самым совершает опасное для общества деяние? — Не знаю.

5. А я знаю, как их найти, но меня об этом никто не спрашивает. Мы просили прокуратуру провести расследование по этому поводу, но получили отказ. Почему? — Не знаю.

6. Почему прокуратура заставляет в течение 8 месяцев работать РУБОП, РУБЭП, своих сотрудников и, наконец, Росрегистрацию в абсолютно ложном направлении? — Не знаю.

6. Почему прокуратура, получив от следователей РУБЭПа одни выводы, в своем предостережении приводит полностью противоположные? Не доверяет? — Не знаю.

7. Назовите статью Закона "О беженцах" от нарушения которой вы меня предостерегаете. — Не могу.

Разумеется, не можете, ее просто не существует, поскольку я не являюсь субъектом правоотношений, устанавливаемых этим законом и всеми другими, упомянутыми в предостережении. Если бы вы нашли источник этих фальшивок, то его надо было бы предостерегать от совершения мошенничества, т.е. нарушения ст. 159 УК РФ, а не Закона "О беженцах".

В заключении я призвала прокуратуру согласиться с требованиями нашей жалобы и этим сохранить свое достоинство, поскольку признавать ошибки более достойно, чем упорствовать в них.

Наша позиция кажется мне безукоризненно логически выстроенной.

У меня было такое ощущение, как будто мы красиво решили не совсем тривиальную задачу. И мне было все равно, какую отметку нам поставят.

Решение (или определение) уже могло только характеризовать степень зависимости судьи.

К нашей радости 25 октября было объявлено решение суда: ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ ОТМЕНЕНО.

Остается ждать, хватит ли у прокуратуры порядочности не подавать кассационную жалобу.